Стоянка перед громадным торговым комплексом в Химках даже в первые дни нового года не пустует — народ закупается товарами для дома, едой, вытаскивая из магазинов громадные сумки и тележки. Но сегодня я не с ними. Нет, тут не будет длинных рассуждений о том, как плохо потреблять — оставаясь биологическим организмом, я, без мук совести, потребляю кислород и так, чего по мелочи, вроде белка. Просто теперь к “Меге”, пусть и со всей семьёй, я выезжаю исключительно по другим делам.
Проходя мимо припаркованных легковушек, я ищу глазами ряд фур, которые стоят тут уже месяц. Немного замешкавшись, всё же нахожу. Многотонные машины дальнобойщиков, украшенные протестными плакатами, замерли в ожидании. С удивлением вижу новую фуру — в декабре её не было. Значит,сумела прорваться через полицейский пост на въезде, чем не новогоднее чудо!
Снаружи дальнобоев нет — оно и понятно, в -15 вокруг машин разве что бегать можно, а вот дверь в одном из кузовов большегрузов приоткрыта.Дёргаю ручку
-Дальнобои! Живые есть?
И, после коротких приветствий, меня тут же втягивают внутрь несколько рук, помогая взобраться на борт. Ещё минута — и новым гостям предлагают горячий чай. Немного осматриваюсь в протестном штабе -лампочка на потолке светит ярко, так что щуриться не приходится. По бокам стоят лавки, занятые людьми, а на столе при входе закипает чайник. Незнакомых лиц, кстати, по сравнению с декабрём, стало больше.
-Разъезжаются одни, прибывают другие. Всем хочется семьи увидеть, целый месяц стоим далеко от дома — говорит мне один дальнобойщик.
Сидим, пьём чай. Как согреемся, двинем в магазины за огромными бутылками воды и сигаретами для водителей. Дальнобои, как и в конце прошлого года, не сдают назад. Они полны решимости, но так же полны разочарований
-Спасибо,москвичи, что приходите, помогаете. Кучу продуктов наносили.В Новый год, с 31-го на первое к нам столько народу пришло, сидели вместе, отмечали. Но всё равно мало, народ долго просыпается.Приходите к нам все, врачи, учителя уволенные, вместе за общее дело пойдём, за наше и за ваше — говорят мне, когда спрашиваю о ситуации.
В среде дальнобоев солидарность тоже не слишком сильна
-Из регионов некоторые говорят — ну вы начинайте, если у вас получится
чего, приедем, поможем.
-А если нет?
-Ну опять терпеть будут.
Узнаю, как относятся к инициативе властей по отмене транспортного налога: считают пустыми обещаниями. “Платон забирает сотни тысяч, а налог — около 30, нам не поднять”. И да, фамилию самого высшего государственного деятеля в лагере лучше не произносить, тем более перед едой. Аппетит портить злостью не стоит.
-К нам вот фура прорвалась — с оттенком гордости говорит мне дальнобой — ох и получат сегодня полицейские на посту нагоняй. Они нас каждое утро и вечером переписывают.
-Домой звонят?
-Да не то, что звонят, родственников обходят. Но у меня жена сюда приехала, посмотрела, послушала и сказала: стой до победы. Кстати, лагерь на Каширском шоссе теперь полностью в Москве, вот только где -не говорят, рассредоточились…
Замечаю в штабе человека, пьющего кофе из термоса. Выясняется, что сам он — не водитель, просто сочувствующий из столицы. Каждый вечер приезжает сюда, помочь словом и делом.
Чай выпит, значит, можно на мороз, пройтись до магазина и купить несколько громадных бутылок воды. В магазине на кассе вспоминаю слова дальнобойщиков: 11 января как цены взлетят, так должны же понять, кто виноват… Вода доставлена, сигареты куплены, снова втаскиваюсь в штаб и можно глотнуть кипятка на посошок. В лагере, если что, сухой закон и запрет на мат. И с взаимопомощью всё в норме — сигареты тут же высыпаются в большую коробку…
-Мы сидели у себя в глубинке, не знали ничего про протест. Ни что у вас в 2011-м было, ни позже. Не знали, что можно протестовать. Сейчас вот по соцсетям координируемся — говорят мне. У одного из водителей уже есть небольшой результат борьбы — в его посёлке не было моста через реку, приходилось давать крюк по бездорожью на переправу. Но как только он эту историю рассказал журналистам, а те опубликовали — мост возвели за три дня. Звонят теперь с малой родины, благодарят…
Солнце уже зашло и мне пора. Хотелось ещё посидеть, ещё поговорить с людьми, которые знают, что налоги с человека брать нельзя, что нельзя лишать его права на труд и на продукт его труда, что в стране бардак,
а протестовать — это долг, если что-то не нравится. И, главное, они готовы стоять до последнего, они ждут помощи и хотят оказать её сами.
Тепло прощаемся, хлопает дверь штаба.
Над лагерем дальнобоев восходит луна. Фуры в пепельно-жёлтом свете выглядят как гиганты, уснувшие до поры до времени, но уснувшие чутко и готовые в один момент превратиться в мощный таран.
Рисунок — В.Ломаско «Увидеть солидарность».
Оригинал